Часть 1. "Сегодняшний день"
Путь вхождения автора в тему

Я неоднократно пытался понять, почему меня так привлекает тема “Феномена Предсказатели” и кажется, мне удалось это сделать. Оказывается данная тема очень близка мне по духу, просто по жизни и по роду деятельности, как геолога – человека, который всю жизнь искал то, что не терял и иногда даже находил.

Своих дедушек и бабушек – ни по отцовской линии, ни по материнской, я не знал, так сложилось. Но были соседские старушки-бабушки, которые иногда приглядывали за мной. Именно от них я узнал о Боженьке, о Творце и только сейчас начал понимать, что это несколько разное. Самих бабушек я практически не помню, и не помню, что конкретно они говорили, но почему-то я очень хорошо помню свой взгляд в указанный мне угол комнаты, икон в нем естественно не было. Взгляд, направленный сквозь боковое ограждение детской кроватки, и мысль, которая этот взгляд сопровождала, а именно – если он всё может, то почему не покажется, не проявит себя? Может несколько иными словами. И я допускаю, что этот вопрос, в подсознании, меня сопровождает всю жизнь. А теперь вот приходится доказывать, что ошибался.

Несмотря на то, что рос я атеистом и религией, в принципе, не интересовался, участником контакта с потусторонним миром оказался в возрасте 11-13 лет, на тайном спиритическом сеансе в пионерлагере, во время летних каникул. Был стол, был картон с написанными буквами и цифрами, было блюдце и было 5-7 человек, в основном, пионервожатые, а из пацанов, я был, пожалуй, один. Организаторы действа обращались к духам различных знаменитостей, и если кто-то откликался, были вопросы. Пару вопросов задал и я. Как потом оказалось – я получил достоверную информацию о будущем. Шла война, в этой связи я и задал вопрос о конкретном человеке – получил ответ, который заронил у меня сомнение, правильно ли я был понят, поэтому этот же вопрос перефразировал с некоторыми уточнениями, на который тоже получил ответ, причем, в то время казалось, что ответы несколько противоречили друг другу. Всё сказанное мне, после окончания войны – подтвердилось! Сейчас я не помню, чей дух мне отвечал на вопросы и это понятно, поскольку отнёсся к сеансу в целом не очень серьёзно. И даже, когда предсказанное сбылось, а противоречие не оказалось таковым, я всё равно счёл это за совпадение. И только много позже, когда заинтересовался данной темой, заново переосмыслил запомнившиеся мне детали, понял, что если объективно оценивать, то, по существу получается, что это действительно была достоверная информация о будущем.

1946 – первый послевоенный год, я после шестого класса поехал на заработки в геологическую партию таборщиком. По полученным знаниям, лето того года можно прировнять к нескольким курсам Университета. Тайга, горы, реки и лошади приоткрыли мне некоторые свои тайны. Я на человека посмотрел с новых для себя позиций. Например, я осознал, и совсем не по детскому, тот факт, что человек может быть очень зависимым от, казалось бы, совсем не значительных слабостей. Наблюдая, как взрослые люди чуть ли не на коленках обшаривают все места нашего таежного лагеря, где есть перспектива найти бычки, которые они же беспечно бросали, когда курева у них было много. Узнав, что какую-то часть бычков, я прибирая лагерь не выбрасывал, а засовывал в разные щели моей бревенчатой кухни, ходили за мной гуськом и просили поискать одну из сделанных мной заначек. Сам я тогда уже умел курить, но осознание описанной картины меня потрясло и стало очень хорошим уроком. Именно тогда я, по собственной воле, вполне осознанно принял твердое решение, что никогда не буду курить, и с тех пор не курю, очень рад, что и дети мои не курят. Правда, сейчас я также понял, что многие слабости в себе мне не удалось рассмотреть вовремя.

В мои обязанности таборщика входило – готовить завтрак, обед и ужин для отряда шурфовщиков. Всего нас было шестеро. Четыре шурфовщика – мужики после фронта в возрасте от 26 до 32 – Степан самый старший, Николай самый молодой, и еще Сергей и Михаил, затем одна прораб, девушка Гутя 19 лет и я, таборщик, 14 лет. Я также должен был заготавливать дрова к костру и следить за порядком в лагере. Шурфовщики это горнорабочие, копающие шурфы – открытые поверхностные горные выработки размером 2 метра на 2 метра в сечении, а по вертикали в глубину на всю мощность рыхлого чехла, т. е. до коренных пород. У нас преобладала глубина от 2 до 4х метров. Гутя документировала шурфы и отбирала из них образцы и пробы. Мы предполагали, что можем найти золото, поскольку в окрестностях находили бутары (устройства используемые золотодобытчиками), а я даже научился промывать шлихи, имевшимся у нас лотком. Была и находка, но это уже другая история.

Все члены отряда жили в одной 12 или 24х (точно не помню) местной четырехугольной, равностенной палатке типа шатра. А кухня у меня была в старом бревенчатом четырех стенном строении из бревен с плоской крышей, по центру которой был квадратный вырез для дыма от костра. Юрты у бурят такого типа обычно пятистенные. Пол в строении естественный земляной, поэтому небольшой костер для приготовления пищи раскладывался прямо на полу. Вдоль одной из стен был сооружен стол с лавкой, а вокруг костра буквой П лежало три бревна, на которых народ сидел по вечерам и вел разговоры.

Выходные у нас были не регулярно, в основном, в зависимости от погоды, но были и в солнечные дни. В один из солнечных выходных, в палатке никого не было, а я лежал снаружи палатки, устроившись у дальней – от входа стенки и читал книгу. В палатку вошли Степан и Михаил. Они над чем-то смеялись, и я невольно прислушался. Степан рассказывал о своих амурных делах, потом рассказал ещё пару историй из своей жизни. Стояли они почти рядом со мной, нас разделял только брезент. Через некоторое время они также неожиданно ушли.

Вечером, после ужина, все как обычно задержались у костра, но разговор был вялый и скучный. И вот здесь мне пришла идея разыграть их. Я сделал вид, как будто что-то вспомнил, и спросил:

– какой сегодня день недели?

Кто-то ответил: – пятница, со скрытым вопросом в голосе, поскольку для нас оторванных от цивилизации в горах Восточного Саяна дни недели абсолютно не имели никакого значения – ведь ни почты рядом, ни радио, ни приемника.

Я пояснил, что именно по пятницам я могу ворожить по волосам - вернее угадывать или видеть, что было у человека в жизни в прошлом, и если они хотят я мог бы попробовать. Все конечно ухватились за возможность хоть как-то развлечься. Правда, сомнения на их лицах были очевидны, но в тоже время их заинтриговало то что я предлагаю угадать то, что они с легкостью могут проверить. Я потребовал расчёску, мне её мигом достали и я начал поиск первой жертвы. Вначале я подошел к Сергею и нашел, что его голова никак не подходит для опыта - она и заросла и давно не мытая. Следующим был Николай, его голову тоже забраковал. Наконец подхожу к Степану рассматриваю голову и говорю:

– вот другое дело, здесь сразу видно, что можно кое-что интересное рассказать.

Это всех заставило затаить дыхание. Я начал пересказ услышанного днем, что-то смягчая, что-то намеком, а кое-что нашептывал Степану на ухо. Его широко раскрытые от удивления глаза лучше всего свидетельствовали, что я действительно вижу то, что с ним было в жизни. Видя, как пятеро взрослых, ловят каждое моё слово, я и сам заразился происходящим событием, как я только не раскладывал его волосы, говорил двусмысленности, которые всех веселили, а Степан явно стал проявлять беспокойство и даже предложил закончить действо. Я естественно поспешил согласиться, подчеркнув при этом, что в один вечер могу делать только одно гадание.

Эффект моей шутки был поразительным – они в самом деле поверили в мои возможности, вечер пролетел мы его и не заметили.

Следующую пятницу все ждали как праздник. Мужики разыграли между собой очередную жертву, с тем, чтобы готовность её головы была гарантирована. У Степана же беспокойство не проходило, возможно, он решил, что я увидел значительно больше, чем рассказал. Он продолжал приставать ко мне с вопросами и вот в среду, когда его переживания достигли максимума, я спросил его – поможет ли он мне, если я ему расскажу правду. Он естественно согласился. Более счастливого человека я не видел, он понял, что его сокровенные тайны остались тайнами. Когда он окончательно пришел в себя, он счастливый заявил, что расскажет мне столько из жизни остальных трех мужиков, что мне вечера не хватит на каждого, и только о Гути он ничего не знал. Три пятницы пролетели, а на требование мужиков рассказать про Гутю пришлось с сожалением признать, что по женским волосам гадать не умею. Вот таким образом было положено начало познанию мною, на примере собственной персоны, возможных вариантов лжеэкстрасенсов.

Таким было мое начало в геологии, поскольку мои летние поездки на заработки продолжились, а затем Иркутский госуниверситет, который окончил 1955 году. Учили нас прекрасные люди и профессионалы своего дела: Т.Т.Деуля ректор Иркутского госуниверситета; член-корреспонденты РАН Одинцов М. М. декан геологического факультета, Н.А. Флоренсов, В.П. Солоненко, профессор Е.В. Павловский, Н.В. Фролова и др.

Были у меня прекрасные учителя и позже: А.В. Дружинин, Л.В. Таусон, Л.Н. Овчинников, как просто люди – абсолютно разные.

Тарас Тимофеевич Деуля определил мою судьбу геолога – дал мне возможность стать студентом геологического факультета, не смотря на то, что мой отец был расстрелян, как враг народа. Учительница начальной школы, у которой я проучился четыре первых года так меня иногда, и называла – сын врага народа. Попытался вспомнить, как её звали, но не смог вспомнить даже её лица. 8-10 учился и кончал вечернюю школу рабочей молодежи, днем работал, об учителях школы самые хорошие воспоминания.

Значительно позже, знакомясь с материалами отца, я узнал, что в гражданскую войну отец дважды был под расстрелом, проходил партизанскую чистку и имел звание красногвардейца.

Военной Коллегией Верховного Суда Союза ССР, в справке от 14 декабря 1957 года сообщалось, что приговор от 14 октября 1938 года в отношении КРАВЧЕНКО Степана Антоновича по вновь открывшимся обстоятельствам отменен, и дело за отсутствием состава преступления прекращено.

Кравченко С.А. реабилитирован посмертно.

Председательствующий судебного состава военной коллегии Верховного суда СССР

Полковник юстиции – Костромин.

В 1960 году отец был реабилитирован в партийном отношении. Так что в конце семидесятых я достаточно полно представлял историю с отцом, и позже все это получило свою конкретику.

Из книги Леонида Млечина «КГБ», на странице 180 – «на крови делал карьеру будущий кандидат в члены политбюро Александр Сергеевич Щербаков. Летом 1937 года его командировали в Иркутск навести там порядок. Из его письма Жданову, выдержка – “должен сказать, что людям, работавшим ранее в Восточной Сибири – верить нельзя. Объединенная троцкистско-«правая» контрреволюционная организация здесь существовала с 1930-1931 года…Партийное и советское руководство целиком было в руках врагов. Арестованы все … начинаем копать органы НКВД. … Даже про хворь свою и усталость забыл, особенно когда побывал у т.т. Сталина и Молотова.”

В апреле 1938 года Щербакова утвердили первым секретарем Иркутского (Восточно-Сибирского) обкома, где он провел массовую чистку». Мой отец был в то время членом бюро обкома.

В Интернете ознакомился со Списком лиц подлежащих суду военной коллегии

Верховного суда Союза ССР от 12 сентября 1938 года представленным начальником 1-го специального отдела НКВД СССР старшим майором гос. безопасности Шапиро.

У отца в списке 39 номер, дело 419, категория 1.

Список утвержден Сталиным, Молотовым, Ждановым.

В детстве и юношестве у меня было много друзей, у нас была целая футбольная команда из ребят нашей улицы, которая целиком стала детской командой спортобщества «Авангард» завода им. В.В. Куйбышева, а в зимнее время играл в юношеской баскетбольной команде этого общества, а затем и за сборную университета. Там на нашем курсе была своя команда «Амиго», входившая полностью в сборную геологического факультета.

Везло мне на товарищей и более старшего возраста - Агеев Г.Е., Мельников Г.И., Горский Ю.М., Омельяненко Б.И., Одокий Б.Н., благодарность к которым я храню и по ныне.

В 1960 году я начальник Видимской партии (поисковая, с бурением), Иркутского геологического управления, а в 1961 году поступил в аспирантуру Института Геохимии АН СССР в Иркутске. Тогда же мной было сделано научное открытие – штокверковые зоны кремнисто-карбонатных метасоматитов над рудными телами массивных метасоматических сульфидных руд в карбонатных породах. Таким образом, впервые, на то время, в поисковой геологии, мной был открыт прямой поисковый признак слепых массивных метасоматических руд, во вмещающих породах карбонатного состава. (Э. С. Кравченко «Поисковый признак слепого свинцово-цинкового оруденения в карбонатной среде». Геология рудных месторождений, 1996, том 38, № 4, с. 307 – 320.)

Данные метасоматиты имеют и научное значение, как источник информации о рудообразующем процессе, т.е. позволяют приоткрыть завесу прошлого и войти в область прогноза, к оценке будущего. Во-первых, в интервале рудоотложения в момент формирования рудных тел, т.е. механизм взаимодействия рудных растворов с замещаемыми коренными породами. Во-вторых, в интервале – от рудных тел до дневной поверхности, в момент взаимодействия отработанных рудных растворов с вмещающими коренными породами. Открытие защищено в диссертации кандидата геолого-минералогических наук, утвержденной в 1967г.

Для геолога поисковика, как и для экстрасенса, прошлое, настоящее и будущее предмета поиска или оценки – обязательные составные прогноза и это их роднит. Роднит их и частое ожидание чего-то неведомого.

Более чем полста лет я ходил в свои маршруты, как правило, один, а это глухая тайга и горы со скальными обнажениями – Восточного Саяна и Присаянья, Северного Прибайкалья, Забайкалья, Приморья и Кольского Полуострова, поэтому для меня действительно побыть в полном одиночестве – состояние в полной мере прочувствованное. Были и подземные маршруты на Акатуе (Рудник Акатуй, в Александрово-Заводском районе Забайкальского края, открыт в 1815 году, с 1832 года там находилась Акатуйская каторжная тюрьма в 1890 году преобразованная в каторгу для политических преступников, а с 1911 по 1917 — женская тюрьма.) при сборе фактического материала к диссертации я, по многу часов, на протяжении пяти полевых сезонов, обычно в одиночку работал под землей в старых отработанных подземных горных выработках. В одной руке молоток, в другой – лампа, а за спиной рюкзак вот и всё. С лампой чувствуешь себя более-менее уверенно в умеренных, по сечению, выработках – типа штолен, находящихся в нормальном состоянии, поскольку стенки и потолок можешь осветить. Когда же ты находишься в выработке отработанного крутопадающего рудного тела, свет лампы не достигает потолка, а оттуда, изредка, падают камешки, то чувство страха появляется. Страха не меньше, когда потолок виден, но на нем видны и висяки, каждый из которых в любой момент может оторваться и придавить тебя, а тебе обязательно надо под ними пройти. Жутко, когда ползешь в очень низкой выработке и не знаешь, что тебя ждет впереди, сможешь ли ты потом развернуться. Таких ситуаций у меня было несколько, но это был осознанный страх, ни каких призраков бывших заключенных не попадалось.

Первые, более или менее осмысленные впечатления об экстрасенсах я получил на двух сеансах Вольфа Мессинга, один в Иркутске, другой в Москве.

Непосредственно, по серьезному, с экстрасенсорикой столкнулся в 1986 г., когда принял предложение руководить отделом геохимических методов прогноза и поисков месторождений Института минералогии, геохимии и кристаллохимии редких элементов (ИМГРЭ). До этого, около 18 лет, я работал начальником геохимических партий Московской опытно-методической геохимической экспедиции (МОМГЭ, ИМГРЭ), вначале Дальневосточной, а затем Кольской. Между ними, т.е. в 1976 – 1978 гг. был направлен, в качестве старшего инженера-геохимика, в BRPM королевства Марокко, а реально и официально работал руководителем группы консультантов, по решению экономсоветника Посольства СССР в Марокко – Николаева Виктора Михайловича, личности весьма не ординарной, приобретшей, за 11 лет работы там, большой авторитет у марокканцев. Это был человек большой силы воли. Мне очень приятно вспоминать, что постепенно наше знакомство переросло в дружбу, насколько это возможно между людьми с разницей в возрасте в 17 лет. А способствовала этому наша общая любовь к большому теннису.

В Марокко, в частности, мной было открыто слабо эродированное медно-полиметаллическое месторождение. Открытие было сделано при обобщении и анализе геохимического материала BRPM по ряду территорий Марокко непосредственно в их столице – городе Рабате, т.е. в своем кабинете за рабочим столом, а не в поле. Позже, по моей рекомендации, на выделенной мной площади (Secteur D”Assifid) прогноз был подтвержден рудными образцами и геохимическими пробами . Вначале такой материал, во время полевых работ, представил один из наших консультантов Александр Горшенин, а затем, там провели официальные площадные поисковые геохимические работы марокканцы. Исполнитель – Азиф. Параллельно, в середине этих работ, руководитель BRPМ – миллионер Бушта, решил поручить (доверить) мне курировать геохимические поиски урана (не смотря на то, что там работала наша, специализированная на поиски урана, геологическая партия). Он собрал руководителей отделов и сделал большой доклад по предстоящим работам на уран, на что BRPМ получило специальные значительные ассигнования, и при всех высказал своё пожелание, чтобы я в них принял участие, в качестве куратора. Поскольку со мной ни какого предварительного разговора на эту тему не было, мне при всей этой массе руководства ВРПМ, пришлось поблагодарить Бушту за доверие и отказаться от данного предложения, на том основании, что я не специалист в этой очень специфической области минерального сырья. Бушта чуть не испепелил меня своим взглядом, Между прочим, в последствии. Бушта стал премьер-министром Королевства Марокко. Естественно, мне пришлось уехать из Марокко, не дождавшись окончательных результатов площадных геохимических работ на рекомендованном мной участке.

Предложенный мне отдел в ИМГРЭ являлся профильным по геохимическим поискам министерства Геологии СССР и одним из наиболее крупных, и сложных в Институте. И вот, здесь я вплотную столкнулся с экстрасенсорикой.

Произошло это по той причине, что в мой отдел, в частности, входил сектор комплексирования геохимических методов поиска, в котором, в свою очередь, имелась группа биолокации. Руководил группой Николай Николаевич Сочеванов – признанный старейшиной российской биолокации. Естественно, чтобы понимать, о чём идет речь, мне пришлось достаточно серьезно вникнуть в данную область экстрасенсорики со славной историей лозоходства, уходящей в глубокую древность. Речь идет о способности – врожденной или пpиобpетенной – отыскивать подземные "клады" – воду, залежи различного рода руд и других полезных ископаемых с помощью "лозы" (раздвоенная ветка ивы, орешника …). В настоящее время это явление называется ещё "биолокационным эффектом", когда у человека – оператора или экстрасенса проявляется дистанционное или непосредственное энергоинформационное взаимодействие с предметом поиска.

Наиболее образно, ярко и наглядно в популярной литературе возможности данного направления в современной мировой практике, в условиях "Сегодняшнего дня", представлены Ури Геллером в книге "Эффект Геллера" написанной в соавторстве с Гай Лайон Плэйфайром.

В книге Ури, в частности, подчеркивает: – "Магнетическое восприятие вещей на расстоянии требует очень интенсивной концентрации, причем в течение довольно продолжительного периода времени. Это страшно утомительный процесс. Куда более изнуряющий, чем любая лекция или выступление в телевизионной программе. Прежде чем посетить район, предназначенный для разведки, я тщательно изучаю карты местности, запоминаю главные очертания ландшафта. чтобы быстрее и точнее узнавать места, над которыми предстоит пролетать. Время от времени я провожу короткие сеансы лозоискательства прямо над картой, как учил меня сэр Вал Дункан. Используя, правда, при этом не маятник, а только свои руки, ладонями и кончиками пальцев ловя едва заметные магнетические ощущения. Иногда они приходят быстро, иногда нет. Но так или иначе в конце концов нахожу "нулевые отметки", как я их называю, и тогда отмечаю эти районы карандашом, раз за разом повторяю эту процедуру днями и даже неделями, чтобы окончательно убедиться в том, что мои ощущения и впечатления постоянны и одинаковы, а значит, верны.

Когда мне удается этого добиться, я чувствую себя очень уверенным и уж без колебаний отмечаю те районы, над которыми необходимо в первую очередь сделать облет и снова пройти пешком дюйм за дюймом, определяя точные места промышленной разведки" (99 -2 стр. 139).

Стоит подчеркнуть, что в группе биолокации, руководимой Н.Н. Сочевановым, особо выделялись теоретические исследования ведущего научного сотрудника А. Ф. Охатрина, в работе которого меня поразило резкое несоответствие между предметом исследования и средствами получения фактического материала. Речь шла о сверхлегких слабо взаимодействующих частицах – микролептонах (аксионах). Охатрин считал, что они заполняют практически все среды – и землю, и воду, и воздух, и космос, как ближний, так и дальний, образуя поля, очень тонкие и слабые. В 1989 г. в Докладах АН СССР вышла работа, Анатолия Федоровича: – «Макрокластеры и сверхлегкие частицы» (т.304, № 4, с.866-869, представленная, академиком М.А. Садовским). В ней утверждалось, что "эксперименты, описанные в этой работе, позволяют установить, что сверхлегкий газ заполняет пространство вокруг тел и при возбужденном состоянии аксионов (микролептонов) из него вокруг тел могут образовываться некоторые ассоциации — макроквантовые пространственные структуры, или макрокластеры. Эти макрокластеры имеют шаровую конфигурацию." Средства же получения фактического материала были самые примитивные. Тогда, член-корреспондент АН СССР Е. Александров в статье «Теневая наука», Наука и Жизнь, №1, 1991 г.(с. 56-60) сравнил их: "с оснащением школьного кружка физики времен моей (Е. Александрова) юности...". С этой статьёй я познакомился много позже и поэтому, с интересом, также прочитал и о не известной мне истории того времени, в которой принимал участие сотрудник моего отдела. Вот заинтересовавший меня отрывок:

«Я тихо вошёл в зал и сел на свободный стул. Почтенного вида докладчик явно заканчивал выступление.

– На этом снимке запечатлено Солнце в микролептонном излучении. Снимок сделан сквозь кирпичную кладку. А на этом за спиной человека виден интерьер комнаты, отделенной от помещения съёмки четырьмя стенами. Микролептонное излучение пронесло сквозь них оптическое изображение.

Докладчик умолк. Я сидел, открыв рот. Поднялся председатель.

– Товарищи, мы выслушали сообщение Анатолия Фёдоровича Охатрина. Вопросов не возникло, оппонентов тоже не оказалось. Будем заканчивать – Он взглянул на меня – Тут подошёл товарищ Александров. Может, вы хотите что-нибудь сказать? Уж извините, что так получилось, не подумайте, что нарочно…

Я встал, чувствуя себя одураченным.

– Я не слышал, что здесь говорилось, и могу лишь повторить то, о чём писал министру. Недопустимо развертывать масштабные программы прикладных исследований на основе непроверенных, фантастических сообщений. Ведь нам говорят о потрясающем открытии: обнаружено пятое фундаментальное взаимодействие, причем дальнодействующее. И оно регистрируется элементарными средствами. Подобные сообщения требуют экспертизы со стороны Академии наук. Что до меня, то я убеждён в ложности этих сообщений. Физика устанавливает жесткие ограничения на величины ещё неизвестных сил, и такие открытия просто невозможны. В основе этих утверждений лежат ошибки, самообман или, не исключаю, просто обман.

– Так, – сказал председатель, – больше выступлений не будет? Что ж, можно и экспертизу. Подводим итог, товарищи. Наши планы не меняются, оснований для их пересмотра нет. Мы не сомневаемся, что платим вам не зря. Задание министра мы выполнили, заканчиваем. Все зашевелились. Но тут встал человек рядом с председателем.

– А я считаю, что так заканчивать нельзя. Позвольте мне сказать, Игорь Сергеевич!

– Пожалуйста.

– Вот тут говорили о планах, об исследованиях, а у нас есть готовая продукция! У меня на руке механические часы. Если их поднести к любому присутствующему, то каждые двое из троих сразу почувствуют их действие. Эти часы стабилизируют кровяное давление, снимают головную боль и делают многое другое. Когда их поднесли к пьянице в очереди за спиртным, он сразу ушёл, сказав, что ему не нужна водка. Товарищи! Эти часы заменяют экстрасенса! Мы не знаем, как они действуют. Это вопрос к науке. Но мы умеем их делать. Секрет в форме корпуса, в цвете и в каббалистических знаках. И мы готовы к массовому производству таких часов!

– Так – сказал председатель, – мы принимаем к сведению это очень интересное сообщение товарища Якубовича, чтобы в дальнейшем вынести по нему решение. Больше выступлений нет?

Выходя в толпе из зала, я боролся с чувством нереальности происходившего.

Это не фельетон, а почти стенографическая запись окончания серьезного заседания. Предыстория его такова. Последние годы я регулярно сталкивался с притязаниями на открытие новых лучей, полей, частиц с удивительными свойствами. Они, с одной стороны, сквозь всё проникают, а с другой – на всё влияют. Лучи всемогущи: и лечат, и убивают – кому что надо. Обеспечивают связь на любых расстояниях. Влияют на климат, способны предотвращать землетрясения, повышают лактацию коров и урожайность зерна. Снижают потребность людей в пище, а машин в топливе, но опасны для чужой боевой техники и при этом экологически благотворны. Словом, на вкус любого ведомства. Не раз я читал отчеты о подобных открытиях – отчеты, подписанные остепененными учёными и, неизменно, совершенно секретные. И я писал возмущенные рецензии, обличая беспредельную невежественность авторов и тех, кто давал им деньги. И ругал последними словами идиотскую секретность, плодящую мракобесие. Ведь в условиях гласности знаменитые N-лучи Блондло прожили чуть больше года – их закрыл остроумный Р. Вуд. (Теперь я вижу, что ошибался. Кроме гласности, нужно кое-что ещё: совесть и мужество).

Мои рецензии где-то оседали, а караван безумных открытий шёл. И вот я узнал, что уже существует государственная программа по исследованию и использованию каких-то новых полей и что ряду отраслевых предприятий предлагается в ней участвовать. Подробности сообщались на инструктивном совещании. Звучал всё тот же набор басен на темы научной фантастики и расхожей мистики в несколько обновленной упаковке. Но впечатлял размах этой деятельности, принимавшей масштабы бедствия! Из моего одинокого призыва одуматься ничего не вышло. В ответ я услышал, что такие враги прогресса, как я, гробили кибернетику и генетику.

И тогда я написал ряд писем в высокие инстанции с призывом прекратить трату денег и разобраться со всей этой теневой наукой, вытащив её пред светлые очи Академии наук.

Министр в числе адресатов получил письмо и велел разобраться. Как это сделали – я уже описал. Меня долго выдерживали на подходе к заседанию, говоря, что оно откладывается. А потом сказали: идите скорее, уже всё кончается. Так в протоколе я оказался, а в натуре не был. Потом опытные люди мне объяснили: простой аппаратный приём блокировки нежелательного участника. И посоветовали: брось это дело, сомнут. Ведь большими деньгами пахнет, особенно теперь, когда их в наличные можно переводить.

В эпоху гласности мы наслышались мрачных историй о былом торжестве клановых и корпоративных сил над разумом и справедливостью. Но казалось, времена унижения науки ушли в прошлое с лысенковщиной. Увы! Естественные науки тогда освободились только от идеологического диктата. По-прежнему над наукой сохраняется административно-номенклатурная власть, по крайней мере над отраслевой наукой, поглощающей 95 % расходов государства на науку в целом. Эта власть стала причиной многих ныне известных бед науки – потери динамизма, приверженности к амбициозным разорительным программам и т. д. А сейчас общество столкнулось с новой напастью – теневой наукой, химерическим плодом секретного альянса командной системы со лженаукой.»

В связи с многочисленными публикациями по психотронным разработкам с упоминанием А. Ф. Охатрина, могу уточнить, что, по крайней мере, в годы 1986 – 1990 включительно, никакой «лаборатории микролептонных технологий» , где создавали бы «биоэнергогенераторы», разрушающие здоровье человека, под его руководством в отделе не существовало. В подотчетных мне материалах группы биолокации, в планах научно-исследовательских работ – ни психотронные, ни психотропные генераторы c капсулами не фигурировали.

Примерами по воссозданию картин прошлого в геологии, т.е. на момент формирования ряда рудных месторождений для правильного понимания их настоящего состояния и последующих прогнозов могут послужить работы на Кольском:

1. Кравченко Э. С. «Первичные ореолы медно-никелевых руд и дифференцированные массивы основных и ультраосновных пород Печенгского синклинория.» Известия Академии наук СССР, серия геологическая № 2, 1988, с 70 – 83.

2. Буренков Э. К., Кравченко Э. С. «Геохимическая зональность апатит-магнетит-редкометальных месторождений» – М.: Наука, 1989.- 112 с.

Для полноты картины моего пути вхождения в тему, раскрою один секрет – о личном знакомстве с дистанционным пси-воздействием, которое было совершено в 1990 г. относительно меня, в то время, когда я делал доклад на открытом ученом совете. Актовый зал Института полон, много незнакомого народа. Хорошо, у меня был черновой набросок доклада, его основные положения. Начало доклада – нормальное, а затем язык стал распухать, я чувствую, что мне трудно сосредоточится и говорить. И вдруг, спасительная мысль, не отвлекаясь читать черновой набросок доклада. Так мне с грехом пополам удалось закончить доклад. Голова вся мокрая от пота. Должен сказать, что опыт докладчика в то время у меня был солидный. Мне часто приходилось делать доклады в разных обстановках и не только в Союзе, но и за рубежом – Чехословакия, Марокко, Финляндия, Югославия. Например, основной доклад в Чехословакии, по их просьбе был полностью представлен в их Журнале – Geologicky prieskum 11/1976 322-325.

Обострение перестроечного кризиса во всех сферах жизни общества и в том числе в сфере финансирования научно-исследовательских работ привело к тому, что в конце 1990 г. я обратился к директору ИМГРЭ с просьбой освободить меня от заведывания отделом. В 1991 г мной были закончены и изданы «Методические Рекомендации по использованию геохимических методов при поисках и оценке оловянных месторождений» (Согласованные с Отделом рудных и нерудных минеральных ресурсов Мингео СССР 10 декабря 1990). Кроме того была выполнена заказная научная разработка по анализу состояния материалов по геохимическим ореолам различных иерархических уровней (рудных тел, месторождений, рудных полей и рудных районов). В 1992 г я настоял оформить мне выход на пенсию.

В 1998 г. мои сыновья Тимофей и Степан сделали роскошный подарок – поездку в Соединенные Штаты Америки. За три месяца, на прекрасном форде мы изъездили западные штаты от Лос-Анджелеса и Сан-Франциска до Денвера. Посетили все интересовавшие меня там места. C 6/25/98 по 6/29/98 отметились в Лас-Вегасе – Rm. No. 33 2103 Hotel Circus Circus взятием Джек-Пота, правда сравнительно небольшого (тысячу с чем то там), но тем не менее в честь его в зале казино гостиницы был небольшой перезвон.

Посетили месторождения, которыми я интересовался ещё со времен написания и защиты своей кандидатской в 1961 – 1967 гг. В Денвере, работая в библиотеках, я столкнулся с материалами о жизни и деятельности предсказателя-целителя Эдгара Кейси, которые меня поразили своей спецификой получения им достоверной "запредельной информации". Для меня тогда стали очевидными два принципиальных факта:

Во-первых, на примере Эдгара Кейси можно говорить совершенно однозначно, что с человечеством через него был установлен двусторонний контакт Разумом высшего измерения или Творящими Силами (так они себя ему называли), т.е. одним из возможных представителей Светлых Внешних Сил или Космического Разума (судя по явному преобладанию однозначно положительных результатов их помощи). Наличие контакта регулярно официально подтверждалось разного рода комиссиями, да и постоянно регистрировалось и документировалось. Причём, информированность этих сил в Земных делах относительно, например, просто лекарств простиралась от забытого хозяевами аптеки несколько лет единственного небольшого, по размерам, флакона на одной из полок подсобного помещения до совершенно нового лекарства ещё не пущенного в продажу совсем других владельцев и даже в другом городе, США. И этот феномен не разовое явление, а исправно действовал более сорока лет!!!

Во-вторых, патологическая "зашоренность" официальной науки безуспешно пытающихся решить задачу – по установлению контакта с другими представителями космоса (программа прослушивания сигналов финансированная NASA, Проект SЕТI и др.), но не пытающихся использовать при этом экстрасенсов подобных Эдгару Кейси и их каналы, хотя бы как один из вариантов.

Детальней жизнь и деятельность Эдгара Кейси рассмотрена в следующей части книги.

Я очень заинтересовался темой Предсказатели, предсказания – ведь это значит знать будущее, а не гадать о нем. 12 июня 2006 года на сайте моего сына были представлены предварительные результаты первой книги «К Творцу или Кто стоит за Предсказателями», в которой, по крайней мере, для себя, пришел к ряду важных выводов:

I. Человечество, его сообщества и отдельные представители действительно дозировано получали и получают достоверную информацию о будущем.

II. Достоверная информация о будущем, передается через Предсказателей – людей обладающих соответствующим даром посредника.

III. Источником дозированной достоверной информации о будущем является не "Само Будущее", а "Третьи Лица", которые, в первой книге, условно названы Космическим Разумом.

IV. "Космическое молчание" ошибочное мнение некоторых представителей современной науки.