Часть 2. Действующие лица
Посредники ближайшего прошлого – Предсказатели

Блаватская Елена Петровна

1831 – 1891 гг. – медиум, философ-эзотерик, религиовед, писатель, путешественник, основатель Теософского Общества.

Елена Петровна (урожденная фон Ган-Роттенштерн), родилась 31-го июля по юлианскому, 12-го августа по григорианскому календарям в Екатеринославе (ныне Днепропетровск). Дочь графа из обрусевшего немецкого рода, полковника артиллерии Петра Алексеевича фон Ган и Елены Андреевны Ган. По линии бабушки, с материнской стороны, родословная Блаватской восходит к княжескому роду Рюриковичей. Елена рано осиротела и с 1842 г воспитывалась бабушкой Еленой Петровной Фадеевой, дочерью князя Павла Васильевича Долгорукого. Это была блестяще образованная и очень одаренная женщина: владела пятью иностранными языками, прекрасно рисовала и увлекалась ботаникой и минералогией. Сначала они жили в Саратове, где дед Блаватской был губернатором, а затем в Тифлисе.

Елена была необыкновенным ребёнком и рано стала ощущать, что отличается от окружающих. Своими незаурядными психическими способностями она изумляла домашних и друзей, часто мысленно "видела" рядом с собой величественного человека в белой чалме – индуса, которого считала своим покровителем. Елена имела блестящие способности к языкам, превосходно играла на фортепиано и рисовала, кроме того, была отважной наездницей, тонко чувствовала природу.

О периоде с 1847 по 26 декабрь 1872 г. узнаем из её письма одесскому шефу жандармов, которому она, в частности пишет: -« Я, жена дсс Блаватского (немолодого генерала, вице-губернатора Еревана - Никифора Васильевича Блаватского – прим. Э.К.), вышла замуж 16 лет и по обоюдному соглашению через несколько недель после свадьбы разошлась с ним. С тех пор постоянно почти живу за границей. В эти 20 лет я хорошо ознакомилась со всей Западной Европой, ревностно следила за текущей политикой не из какой-либо цели, а по врожденной страсти я имела всегда привычку, чтобы лучше следить за событиями и предугадывать их... Теперь я решилась обратиться к Вашему превосходительству в полной уверенности, что я могу быть более чем полезна для родины моей, которую люблю больше всего в мире... Я принадлежу по рождению своему, если не по положению, к лучшим дворянским фамилиям России и могу вращаться поэтому как в самом высшем кругу, так и в нижних слоях общества. Вся жизнь моя прошла в этих скачках сверху вниз. Я играла все роли, способна представлять из себя какую угодно личность; портрет не лестный, но я обязана Вашему Превосходительству показать всю правду и выставить себя такою, какою сделали меня люди, обстоятельства и вечная борьба всей жизни моей... Цель моя – не корысть, но скорее протекция и помощь более нравственная, чем материальная. Хотя я имею мало средств к жизни и живу переводами и коммерческой корреспонденцией, но до сей поры отвергала постоянно все предложения, которые могли бы поставить меня хоть косвенно против интересов России... В 1853 г. в Баден-Бадене, проигравшись в рулетку, я согласилась на просьбу одного неизвестного мне господина, русского, который уже несколько следил за мной... и через три дня с величайшими затруднениями и опасностью добыла эти письма. Тогда этот господин сказал мне, что лучше бы мне вернуться в Россию и что у меня довольно таланту, чтобы быть полезной родине. И что если когда-нибудь я решусь переменить образ жизни и заняться серьезно делом, то мне стоит только обратиться в III отделение и оставить там свой адрес и имя. К сожалению, я тогда не воспользовалась этим предложением.

…………

В 16 лет я сделала один поступок против закона. Я уехала за границу из Поти в мужском платье. Но я бежала от старого ненавистного мужа, навязанного мне княгиней Воронцовой, а не от России. Но в 1860 году меня простили, и барон Бруно, лондонский посланник, дал мне пашпорт. Я имела много историй за границей за честь родины... я люблю Россию и готова посвятить ее интересам всю оставшуюся жизнь. Открыв всю истину Вашему превосходительству, покорнейше прошу принять все это к сведению и если понадобится, то испытать меня. Я живу пока в Одессе, у тетки моей, генеральши Витте, на Полицейской улице, дом Гааза, № 36. Мое имя Елена Петровна Блаватская. Если в продолжении месяца я не получу никаких сведений, то уеду во Францию, так как ищу себе место корреспондентки в какой-нибудь торговой конторе...»

То, что письмо было – подтверждено ответом из канцелярии III отделения, что просьба Е.П. Блаватской оставлена без последствий. Ответ был датирован 27 января 1873 года.

Из других источников следуют некоторые подробности этого двадцатилетнего периода, которые имеют некоторые временные нестыковки.

"В 1851 г., когда ей исполняется двадцать лет, в Лондоне она встречает того, кого знает по своим детским видениям — посвященного с Востока, из раджпутов, Учителя Морью (Мория), или М. — под этим именем он стал впоследствии известен среди теософов. Он поведал Елене о том, что ей предстоит совершить, и с этого момента она безоговорочно подчиняется его руководству — и на пути внутреннего оккультного совершенствования, и во внешней деятельности. Так, по существу, определилась её дальнейшая жизнь. Оказалось, посвященный Мория её не только тоже знал, но и рассчитывал на неё, в частности, в деле создания Теософского общества. Он описал ей все превратности, которые предстоит преодолеть, в том числе, и необходимость провести три года в Тибете. Затем последовала череда переездов: Индия, США, Мексика, Южная Америка, Вест-Индия, Цейлон. Она многократно меняла место проживания – Индия, Америка, Европа.”

В 1858 г. приезд в Россию и сразу же в Пскове, где она вначале поселилась, заговорили о "чудесах" окружающих госпожу Блаватскую, владеющую – ясновидением, движением неживых предметов, которые явно приобретали или теряли вес и другими способностями.

"С 1860 по 1863 гг. она странствует по Кавказу, переживая очень мучительный духовный и физический кризис, и обретает в итоге полный контроль над своими оккультными способностями."

Последующей целью ее странствий стал один из Ашрамов на границе Китая и Тибета, куда ей удалось попасть после третьей попытки в возрасте 33 лет (1864). Там она познакомилась с Гималайским братством тайных Учителей.

Период с 1868 по 1870 г она проводит в доме своего Учителя Кут Хуми, продолжая своё послушничество.

Незадолго до приезда в Америку, Е.П.Б. предприняла концертное турне по Италии и России под псевдонимом «Мадам Лаура». Во II-м томе «Дневников...» полковник Олькотт пишет следующее: «Обычная Елена Петровна, с ее неизменным русским нравом, только что приехавшая из богемного Парижа, и «Мадам Лаура», замечательная пианистка, чьи лавровые венки и букеты цветов не увядали во время ее концертов в 1872-1873 годах в Италии, России и других странах мира – были мне хорошо знакомы».

В 1873 г Елена Петровна переехала в Нью-Йорк. Во время спиритических сеансов на ферме Эдди в Вермонте она встретилась с полковником Генри Стилом Олькоттом, знаменитым американским юристом, который стал ее верным соратником и другом. Немного позже к ним примыкает Уилльям Куон Джадж, молодой ирландский адвокат, сыгравший впоследствии выдающуюся роль в теософическом движении. 7-го сентября 1875 г. преимущественно стараниями Блаватской, Олькотта и Джаджа, а также ещё нескольких человек была создана организация, которую нарекли Теософическим Обществом, так как перед ним ставилась цель содействовать распространению древних учений Теософии, или той Мудрости в делах Божественных, которая послужила духовной основой для многих философских систем прошлого, таких как неоплатонизм, гностицизм и античные школы мистерий. 17 ноября 1875 г. президент-основатель полковник Олькотт официально известил о создании Общества, и с тех пор эту дату принято считать днём его основания. Провозгласив целью Общества "собирание и распространение знаний о законах, управляющих Вселенной", Основатели вскоре изложили задачи более детально; и претерпев лишь несколько незначительных редакционных поправок, они остаются всё теми же:

1. Создание ядра Вселенского Братства Человечества без различия рас, вероисповедания, пола, касты или цвета кожи.

2. Содействие изучению сравнительной религии, философии и науки.

3. Исследование необъяснённых законов Природы и сил, сокрытых в человеке.

В 1877 она закончила рукопись «Разоблаченная Изида». "Свидетелем ее титанических усилий и добровольным помощником был Генри С. Олькотт. Он, в частности, писал:

"Она сообщила мне в письме, что это будет книга об истории и философии восточных школ и их связи с современными школами. Она добавила, что пишет о таких вещах, которые никогда не изучала, и приводит цитаты книг, которые никогда не читала. И что для проверки точности цитирования профессор Корсон сравнил ее книгу с классическими текстами из библиотеки университета и обнаружил, что все процитировано совершенно правильно." (10, стр. 10).

1878 год. Апогей русско-турецкой войны. В Одессе новая газета – «Правда», её корреспондентом была и Елена Петровна. Первая публикация в «Правде», «Из-за моря, из-за синего океана», снабжена примечанием: «Под этим заглавием одна из известных в Америке писательниц будет помещать в «Правде» свои фельетоны об американской жизни». Е.П. Блаватская пишет в Одессу содержательные работы, в которых весьма эмоционально описывает жизнь Америки, Нью-Йорка.

“Одна из самых интересных статей, присланная в одесскую «Правду» Е.П. Блаватской, – об изобретателе фонографа Томасе Эдисоне (35) (статья записана с его слов). Он только что вступил в Теософское общество Е.П. Блаватской. Ему 31 год. В двадцать лет он уже усовершенствовал телефон и телеграф. В 30 изобрел фонограф, инструмент, способный собирать и задерживать любые звуки, воспроизводить их и дублировать.” (Ольга Богданович).

Осенью 1884 г. Е. П. Блаватская поселяется в Германии, в Эльберфельде, и с головой уходит в работу над "Тайной Доктриной". Зимой эта работа была прервана из-за провокаций иезуитов, их злобные нападки самым губительным образом отразились на здоровье Е. П. Блаватской. Последовала череда переездов, после которых в мае 1887 года она, по приглашению английских теософов, поселилась в Лондоне, где основывает ежемесячный журнал "Lucifer", с целью – "осветить предметы, сокрытые во мраке". Всего вышло двадцать томов этого периодического издания, после чего ему на смену пришло "The Theosophical Review".

В октябре-декабре 1888 г была опубликована книга – «Тайная доктрина». Помогали Блаватской Бертрам Китли и д-р Арчибалд Китли, они переписывали и редактировали рукописи, они же и финансировали издание.

В.П. Желиховская описывает последнюю встречу с сестрой, в Лондоне, в 1890 году: «Любимейшим удовольствием ее было в эти последние наши вечера слушать русские, простые песни... То и дело обращалась она то к одной, то к другой из дочерей моих с заискивающей просьбой в голосе: «Ну, попой что-нибудь, душа!.. Ну хоть НОЧЕНЬКУ!.. Или ТРАВУШКУ... Что-нибудь наше, родное спойте...»

Е. П. Блаватская скончалась 8 мая 1891 г. во время эпидемии гриппа, которая в те дни свирепствовала в Англии, три недели у нее продолжалась инфлуэнца, усложненная серьезным страданием почек. Её останки согласно последней воле покойной, были преданы сожжению в Воукингском крематории в Суррее, а прах был разделен на три части и хранится в урнах в Нью-Йорке, Адьяре и Лондоне.

Выделяются следующие из предсказаний сделанных Еленой Петровной:

1. "Солнце, при каждом своем обороте сокращается также ритмично, как человеческое сердце. Только... солнечная кровь требует 11 лет, чтобы пройти через полость сердца, прежде нежели она омоет легкие, чтобы вернуться затем в большие артерии и вены системы." (Т. Д., I, часть III, отдел 3)

Сейчас ритмичная пульсация Солнца подтверждена наукой.

2. "Теория волн или корпускулярная теория – ВСЕ ОДНО, ибо это есть суждения на основании аспекта феномена, но не на основании знания сущности природы причины." (Т. Д., т. 1, часть III, отдел 6), а в 20-е гг. нашего века, в ученом поединке Гейзенберга с де Бройлем было доказано – свет имеет и волновую и дискретную природу.

3. Эволюционная теория Дарвина односторонне прямолинейна: наряду с эволюцией действуют, как предвосхитила Блаватская в "Доктрине", инволюция...

В недавние годы выяснилось: объяснить происхождение жизни и разума случайным сочетанием элементов запрещает теория вероятностей: не хватает ни периода существования Земли, ни степени перебора вариантов (Ю. И. Долгин в работе НАУЧНЫЕ ПРЕДВИДЕНИЯ Е. П. БЛАВАТСКОЙ).

4. Но по-другому обстоит дело у космических и у человеческих духов-элементариев, ибо сабля или кинжал, или даже заостренная палка заставляет их в ужасе исчезать, это покажется необъяснимым для тех, кто не понимает, из какой материальной субстанции состоит элементарий; но каббалисты прекрасно поняли.

Но мы сейчас приведем несколько исторических примеров, доказывающих, что некоторые демоны или духи-элементарии боятся сабли, ножа или чего-либо острого. Мы не претендуем на объяснение причины этого явления. Это — дело физиологии и психологии. (Блаватская 10, стр 357, 359)

Вот только малая часть, из воспоминаний знавших её лично людей:

ГЕНРИ ОЛЬКОТТ -

"Никто из знавших Е. П. Блаватскую не может забыть ее, никто- не может заменить ее: есть люди, которые обладают некоторыми из даров ее, но всеми ее дарами не обладает никто. Ее жизнь, какою я узнал ее в течение последних 17 лет, как друг, товарищ и сотрудник, была сплошным мученичеством из любви к людям. Она пылала ревностью к их духовному благу и к их духовной свободе и, далекая от какого бы то ни было эгоистического мотива, посвящала жизнь и силу делу любви, не ожидая ни благодарности, ни награды. За это она и была преследуема клеветами ханжей и фарисеев до самой смерти, которую они и ускорили своей злобой. И даже мертвой они не дают покоя, они стараются загрязнить ее прах, очернить ее память лживыми описаниями ее жизни. Но не удастся им этого, слишком много осталось у нее живых свидетелей, которые готовы постоять за нее и доказать чистоту ее намерений.

Никто не может сделать этого с такой полнотой, как я, потому что с 1874 г. мы оставались с ней тесными друзьями, жили и работали вместе и стремились к одной цели. По темпераменту и свойствам совершенно противоположные люди, мы часто расходились с ней в подробностях. Но в отношении совместной нашей работы и в преданности нашим Учителям, мы составляли с ней одну душу и одно сердце.

Она обладала во всех отношениях двойственной натурой, одна из которых была мне вовсе не симпатична. При постоянной своей болезненности и при желании все же соприкасаться с людьми, она бывала раздражительна, вспыльчива и, как мне казалось, не всегда справедлива, но даже и в этом, в недостатках своих, она всегда оставалась необыкновенной.

Я любил в ней другое, высшее существо, которое было в высокой степени таинственно! Несмотря на видимое полное доверие между нами, на 17-летнюю совместную жизнь и ежедневную общую работу, она оставалась для меня загадкой до последнего дня жизни. Иногда мне казалось, что я узнал ее хорошо, но вслед за тем я убеждался, что в ней таились еще более глубокие глубины, которые мне были неведомы. Никогда я не мог узнать, кто она, т. е. не Е. П. Блаватская, урожденная Ган, внучка генерала Фадеева и княжны Долгорукой, но та таинственная индивидуальность, которая писала книги и совершала чудеса.

Я помогал Е. П. при составлении ее первой книги: "Разоблаченная Изида", видел каждую строчку, каждое предложение, как она писала их и потом исправляла в корректурных листах. Возникновение этой книги с бесчисленными цитатами, которые она писала при мне прямо из головы, было достаточно чудесным, чтобы убедить меня в обладании ею психических сил высшего порядка."

ГРАФИНЯ ВАХТМЕЙСТЕР -

"Кто знавал Е. П. Б. ближе, тот испытал на себе очарование ее личности, ее удивительной сердечной доброты. Иногда она радовала всех окружающих своим детски-веселым настроением, и тогда на ее лице светились и сверкали радость и остроумие, каких я никогда не видала на другом человеческом лице, и тогда она завоевывала все сердца, как бы в бурном порыве.

Замечательно, что она с каждым была другая: никогда я не видала ее одинаковой с двумя разными людьми. Она немедленно замечала слабые стороны человека и удивительно умела испытывать их... Кто был с ней часто, тот постепенно приобретал дар самопознания...

В 1885 году я посетила Е. П. в Вюрцбурге. Я нашла ее слабой, страдающей телом и духом и утомленной; она сознавала, как необъятна ее задача и как трудно найти людей, которые согласились бы пожертвовать собой для великой цели.

Когда я спрашивала ее: почему она продолжает страдать, когда в ее распоряжении все средства, чтобы облегчить свои страдания? Почему, работая над таким важным трудом (она писала тогда "Тайную Доктрину"), который требует спокойствия и здоровья, она пальцем не пошевелит, чтобы улучшить условия своей жизни и прогнать слабость и физическую боль, которые каждого, кроме нее, давно бы довели до полного изнеможения?

Ответ ее на такие вопросы был всегда один и тот же: "Каждый ученик оккультизма дает торжественное обещание никогда не употреблять полученные знания и силы для своего личного блага. Сделать это все равно, что ступить по крутому спуску, который ведет в пропасть... Я дала этот обет и никогда не нарушу его, потому что знаю его святой смысл... И гораздо легче для меня перенести всевозможные мучения, чем нарушить его. И не только телесные мучения, но и гораздо более тяжелую нравственную пытку: быть посмешищем и предметом поругания".

В этих словах не было и тени преувеличения. В нее, стоявшую всегда впереди всех в Теософском обществе, попадали все ядовитые стрелы насмешки и клеветы, как в живой щит, который принимал на себя все удары и прикрывал собой всех слабых и споткнувшихся. Она была, так сказать, добровольная жертва, на незаслуженных мучениях которой строились и крепли жизнь и успех Теософского общества. Немногие знают это. Только те, которые как я, день за днем, жили с ней, которые видели ее постоянные телесные страдания и нравственные муки, переносимые ею с таким мужеством и непобедимым терпением, и которые в то же время могли наблюдать за ростом и успехом Общества, возникшего единственно благодаря ее великой душе, только они поймут, как велик наш долг перед ней и как мало сознается этот долг..."

ГЕРБЕРТ БАРРОУ -

"Только два года прошло с того момента, как я ее узнал. Но эти два года были для меня так полны, что кажется мне – целые века прошли с тех пор, как я впервые увидел ее. Если верно, что жизнь человеческая должна измеряться по периодам духовного развития, то время, с того дня как я первый раз пожал руку Е. П. Блаватской и до той минуты, как я помогал убирать ее гроб пальмами ее любимого Востока, было для меня богаче, содержательнее и длиннее целой человеческой жизни. Я пришел к ней материалистом, а ушел – теософом; через эту пропасть она сумела построить мост в моей душе.

Она была моей духовной матерью, и не могло быть матери более любящей, терпеливой и нежной.

Я и г-жа А. Безант были в то время заняты проблемами жизни и духа, решить которые наше материалистическое мировоззрение было бессильно, и мы оба искали иного света. Мы слышали о Е. П. Блаватской, но, приученные к скептицизму и строгой критике долгими годами политической жизни, воспитавшим в себе потребность в строгих доказательствах относительно всего, что лежало вне сферы нашего опыта, теософия казалась нам не только чуждой, но и вполне недоступной областью. Но- кончилось тем, что мы пошли к Е. П.; нескольких бесед с ней было достаточно, чтобы для меня засветился новый свет: она ввела меня в духовный мир, показала мне силу истинного самоотвержения и дала последовательную жизненную философию, цельное знание человека и его связи с духовным миром. Вот что привлекало меня к ней, а вовсе не ее чудотворные силы, которых я лично даже и не видал. Но в первый раз, в течение всего моего духовного развития, я нашел в ней учителя, который сумел разрозненные нити моего мышления соединить в ясную и цельную ткань.

Она не выносила, когда ее хвалили, и единственный недостаток, который я лично нашел в ней, это – ее вспыльчивость, которая по временам вырывалась у нее, подобно вихрю или циклону. Но и этим она овладела к концу жизни. В ней все было искренность и правда. Ее полное равнодушие к условностям и внешним формам происходило от полноты ее духовного веденья.

Я хорошо сознаю, что все, что я сказал, и несовершенно, и недостаточно. Истинная Е. П. показывалась нам только изредка и случайно, и единственный ключ к пониманию этой необыкновенной натуры – в том живом примере, который она давала нам своей самоотверженной жизнью. Жизнь эта научила нас видеть цель не в личном благе, а в служении миру, в служении без ропота, до самого конца."

Спустя 100 лет человечество признало заслуги Елены Петровны Блаватской – 1991 год был объявлен ЮНЕСКО годом Блаватской.