Часть 2. Действующие лица
Посредники Сегодняшнего дня - Дети экстрасенсы и Дети Индиго

Надя Рушева

1952 – 1969 гг. – талантливая художница, ясновидящая, по существу, классический ребенок экстрасенс.

Формально Надя не является предсказателем, но вся её короткая жизнь утверждает, что она обладала даром аналогичным тому, каким обладали рассмотренные выше предсказатели. По моему глубокому убеждению Надя Рушева это аналог Николы Тесла, Блаватской, Кейси только в мире художества. Она, как и они признавалась: – «Я их заранее вижу... Они проступают на бумаге, как водяные знаки, и мне остается их чем-нибудь обвести», т.е. точно так как Тесле приходили мысленные прообразы, схемы машин, аппаратуры, или Блаватской - цитаты из древних книг, а Кейси – диагнозы, рекомендации по лечению, Нади же мысленно приходили прообразы картин. Следовательно, как и у Тесла, Блаватской, Кейси у Нади был свой разумный, инициативный и безусловно добрый, положительный Источник этой, по существу, "запредельной информации". Надин папа, художник, подчеркивает, что специально рисовать ее никто не учил. Рисунки рождались без эскизов, враз, набело, она никогда не пользовалась ластиком и это на протяжении от начала и до трагического конца её творчества. Ясновиденье проявилось и в содержательной части рисунков отражающих, как ясное видение близкого и далекого прошлого, так и в пророчестве будущего.

Надя родилась 31 января 1952 года в г. Улан-Баторе - столице Монгольской Народной Республики, где жили тогда ее родители. Ее отец – Николай Константинович Рушев работал в Монголии художником – инструктором театра и педагогом в художественном училище. Ее мать – Наталья Дайдаловна Ажикмаа родом из Тувы, работала в Монголии педагогом – балетмейстером и солировала в концертах, была одной из первых балерин Тувы.

По-монгольски имя Надежда – Найдан означает «вечноживущая». Так всегда и звали миловидную девочку монгольские друзья родителей. Насколько это имя оказалось пророческим, тогда еще никто не знал. Вскоре после рождения дочки Рушевы уехали в Москву.

В Москве Надю водили в детский сад при заводе «Шарикоподшипник». Надя пела в хоре, участвовала в групповых танцах, полюбила стихи, лепила из пластилина, клеила аппликации и игрушки, т.е. была обычным ребенком. Больше всего она просила взрослых, чтобы они почитали ей сказки. Родители знакомили Надю с мифами и легендами Древней Греции. Мама показывала ей несложные балетные упражнения, дедушка немного учил игре на фортепиано.

Из воспоминаний тети Зои Анатольевны Грандберг, В. Н. Карцева, дяди Нади, и из рассказов мамы Нади переработанных Тамарой Будегечиевой, Тува: – "Ни для кого в семье не было загадкой то, откуда у Нади такое необыкновенное воображение? В семье знали, что в этом была огромная заслуга Николая Константиновича. Он был не просто очень любящим, заботливым, ласковым отцом, но и "конструктором" ее бесспорного природного таланта. Коля не учил Надю рисовать, хотя он и был профессиональным театральным художником, художником-живописцем. Но его профессионализм в отношении к дочери выразился в том, что он "не прозевал" Надин талант, а также в том, что он с самого раннего возраста приобщал Надю к лучшим книгам, памятникам архитектуры, музеям, выставкам. Следует отметить, что у Николая Константиновича был несомненный актерский талант, талант рассказчика."

"Твердость характера, огромное чувство ответственности, самодисциплина были переданы Наде вместе с молоком матери, воспитанной в аскетических традициях ламаистского Востока."

Увлечение рисованием у девочки появилось в четыре-пять лет и стало любимым занятием. В самом начале это была игра ребенка, сопровождаемая рассуждениями: «Какая-то слива получается...Или нет? Это, пожалуй, пароход. Ах, нет, нет! Это точка. А Емелька две подушки положил и ушел...», т. е. стандартная для ребенка ситуация, когда он рисуя не знает что у него получится. Обычные детские сюжеты и много...балерин, должно быть, работала аура мамы. В 6 лет Надя в своих рисунках могла выразить динамику движения, образы персонажей, форму и даже цвет костюмов героев сказок и мифов, которые ей читали или рассказывали родители. Ее отец, опытный художник и педагог, рассматривая рисунки дочери, вынужден был признаться: "Я так рисовать просто не умею". Вскоре родители заметили, что она буквально синхронно услышанное в слове сопровождает изображением. "И делала это, как дышала, – легко и естественно. Как-то в семь лет, слушая от отца "Сказку о царе Салтане", за раз выдала сорок иллюстраций к ней, так, по существу, началась её Пушкиниана. А в восемь лет – цикл из 100 графических этюдов к "Подвигу Геракла", а потом были "Илиада", "Одиссея"... Древняя Греция как прекрасное детство человечества отозвалась в этой девочке так гармонично, как будто это были её времена, её среда. Вот уж действительно возрасты человека как бы повторяют вехи развития всей истории. Родители поняли, что это всё не просто детские забавы, а нечто большое, и все рисунки тщательно по темам собирали в папки."

"Годы раннего детства юной художницы совпали с началом "хрущевской оттепели". Она, как губка, впитывала все, что было необычного вокруг. Ранние годы ее жизни были связаны с Покровско-Стрешневым, где проживала моя семья (В. Н. Карцева). С усадьбой "Архангельское", которое находилось совсем близко, в пойме реки Москвы, и с расположенным рядом дачным местом Опалиха, куда в течение нескольких лет совместно переезжали на летнее время семьи моего родного брата Алексея Карцева и Рушевых."

"С 1962 года Надя стала посещать изостудию нового Дворца пионеров на Ленинских горах. Она постоянно носила при себе блокнот, перьевую авторучку, а если их вдруг не оказывалось под рукой, то рисовала на песке. Как-то сам собой выработался свой стиль – рисовала быстро, сразу набело, никогда не правила. Её линия была легкой, свободной, музыкальной, а композиция всегда безупречной.

Для более полного понимания природы её дара очень важно учитывать тот факт, что она не любила рисовать с натуры

Творчество Нади начинает вызывать интерес у художников, искусствоведов. А с 11 лет её заботливо опекает известный художник – анималист профессор В. Ватагин. Это была даже не столько опека, сколько большая и трогательная дружба двух творцов. Когда в декабре 1963 года её рисунки впервые появились в печати, именно он откликается первым: "Поздравляю милую Наденьку с первой удачной публикацией рисунков в печати в 11 лет! Великий рисовальщик Франции Гюстав Доре начал печататься с 12 лет".

Надя жила как бы в нескольких параллельных мирах. С одной стороны – юная знаменитость, публикации рисунков, отзывы, статьи о её творчестве, киносъёмки, выставки. Особенно памятны были первые – в редакции престижного в то время журнала "Юность", в МГУ, кстати, где она, растерявшись от множества посетителей, по-детски расплакалась и убежала.

В то же время она продолжала оставаться обычной ученицей обычной московской школы, не любила химию, физику, математику, занималась общественной работой, жила скромно с родителями в тесной квартирке на окраине Москвы, в Царицыно и ... любила мороженое.

Но, пожалуй, самой большой реальностью для неё был мир творчества – (её фантазии, сказки, мифы, литературные персонажи, балет, книги. Ежедневно после школы и домашних уроков Надя погружалась в этот мир, порой расположившись прямо на полу. И, никакие уговоры Натальи Дойдаловны пойти погулять с подружками не могли её оторвать от белого листа и бегущей из-под фломастера завораживающей линии.

Это была жизнь её духа в каком-то ином, трансцендентальном мире. Довольно замкнутая и сдержанная, в этом мире она была раскованна и свободна. И потому такой неожиданный Пушкин ... "Годовалый Саша", "Пушкин, благословляющий своих детей", "Серёжа Есенин", веснушчатый пацан с цветочком в руке, "Наполеон" ... в отступлении.

"Я живу жизнью тех, кого рисую," – как-то сказала Надя. В своем хрупком мире линий она любила, страдала, ненавидела через Анну Каренину и Соломею, Наташу Ростову и Маргариту, Наталью Гончарову и Джульетту, проживая яркую полнокровную женскую судьбу.

Так Надя развивалась стремительно и как человек, и как художник. В. Ватагин подчеркивал, что "как художник она растет не по дням, а по часам". Основной опорой в этом был всегда отец, его книги по искусству, литературе, его собственный художественный опыт. Если обоим позволяло время, они шли в мастерские к художникам, на выставки, в музеи, бродили по Москве, посещали памятные места.

А дома она снова садилась за рисование, любила, чтобы при этом звучала музыка или кто-то что-то рассказывал, читал, говорило радио – звук, слово всегда пробуждали в ней воображение, фантазию, образ. А еще много читала художественную, мемуарную, искусствоведческую литературу. Читая, закладывала нужные страницы, возвращалась к ним, перечитывала. При этом все быстро, скорость ее рисунка поражала даже профессиональных графиков, так же быстро читала – торопилась.

Но "быстро" у Нади не означало поверхностно. Каждую тему она разрабатывала тщательно, посвящая ей целую серию графических работ. В Туве всегда повышенный интерес вызывает серия Тува – Монголия – Восток. Широко известен из нее лист "Ритуальный танец тувинского охотника". Пастельный фон пламени, отблески от него и уверенной, безупречно выразительной линей изображен юноша в мистическом танце, предвосхищающем удачную охоту."

"А вот своему любимому роману "Война и Мир" Надя посвятила более 400 рисунков. И опять огромная сопутствующая работа – читала воспоминания, научную литературу, изучала в Историческом музее материалы эпохи, посещала места, связанные с описываемыми событиями и с Толстым. Потому ее графика интересна не только внешней стороной, но и глубиной содержания, точными деталями времени, среды, культуры.

Кругозор художественных интересов девочки, ее эстетический вкус просто поражают – от Боттичелли, Рембрандта, Хогарта до Утомаро, Хокусая, Ци Байши – в изобразительном искусстве, Рахманинов – в музыке, в литературе любила творчество Шекспира, перечитала и попыталась изобразить всех его героев- "Ромео и Джульетта", "Двенадцатая ночь", "Отелло", "Гамлет", "Венецианский купец", "Макбет", "Ричард III". Ей были интересны герои Рабле, Байрона, Твена, Диккенса, Гюго, Дюма, Купера, других писателей. Нелегкий процесс своеобразного перевода литературного материала на язык изобразительного искусства для Нади не составлял труда, рождая неожиданно глубокие образы.

Из русских писателей более всего обращалась к Толстому, Гоголю, Лермонтову, Пушкину. Великий поэт вошел в ее жизнь со сказок, которые читали родители в самом раннем детстве, а она слушала и рисовала. И уже до конца не расставалась с ним. Причем Пушкин ее привлекал не только своими литературными сюжетами, своими персонажами, но и как личность, как человек."

"Во второй половине 60-х годов состоялось знакомство Нади со старейшим пушкинистом Арнольдом Ильичом Гессеном, который рассказывал позже: "на 95-ом году своей жизни я привык ничему уже не удивляться. Но – Надя Рушева! Откуда у этой девочки такое глубокое и изящное чувство художника? Откуда такое ясновидящее проникновение в дух и настроения Пушкина и его эпохи? Я тогда работал над своей новой книгой "жизнь поэта", которую задумал иллюстрировать только рисунками самого поэта. Но до двадцати лет Пушкин не рисовал! "Надя, восполните этот его невольный пробел?" И я дал ей почитать в рукописи две свои первые главы "Детство" и "лицейский Парнас". Надя не сразу ответила. Подумала несколько минут. Потом сказала: "Попытаюсь!" Через месяц мы снова встретились. В папке ее лежало больше семидесяти рисунков. Они были совершеннее прежних, перенесли нас в знакомый пушкинский мир"."

"В "Пушкиниане" Нади Рушевой выделяются композиции , охватывающие события из жизни поэта и его семьи, друзей. Художница показывает эпоху Пушкина, достигая в рисунках подлинной виртуозности и легкости, присущих творчеству самого поэта. Художница полностью вживается в далекий пушкинский мир и признается, что Пушкин теперь для нее становится "самым, самым родным поэтом". Стилистика рисунков Нади Рушевой близка к графике самого поэта, поднимаясь до полного творческого созвучия с рисунками А.С. Пушкина – та же стремительность и динамика линий, сочность штриховки. Но это не подражание поэту – свой неповторимый стиль, присущий только ей.

В психологической остроте портретных характеристик Надя передает живое "пушкинское" время, наполняя его жизненными подробностями, которые, казалось, безвозвратно осталось в пошлом."

"В последние месяцы своей жизни Надя обращается к роману Булгакова "Мастер и Маргарита", рисунки к которому можно назвать её лебединой песней. "Папа Нади считал, этот роман ей читать ещё рано. Надя же читала его всю ночь не отрываясь, а утром появились первые рисунки. Затем она его вновь и вновь перечитывала и его герои были для неё как живые. Елена Сергеевна Булгакова позже увидев рисунки была поражена их реалистичностью в большом и малом, она нашла в них массу деталей, о которых Надя просто не могла знать. "Во вступительной статье к роману К.Симонов написал об авторе: "...предсмертная ослепительность большого таланта, где-то в глубине души своей чувствующего краткость оставшегося ему жизненного пути". Удивительное совпадение (хотя ничего случайного в этой жизни не бывает) – те же строки можно полностью отнести к Наде. У нее эта серия тоже оказалась предсмертной."

«Ее рисунки далеко выходят за пределы детского творчества, но и среди взрослых художников едва ли многие могут поспорить с легкостью ее техники, чувством композиции, с остротой ее образов, с ее творческим восприятием мира», – говорил о Наде Рушевой скульптор Василий Алексеевич Ватагин.

В 1968 году Николай Константинович обратил внимание на картину дочери с маленьким человечком закрывающем лицо и что-то ему подсказало, что это автопортрет, на обороте подпись Нади - "Опустошение". Проблема со сверстниками её угнетала, такова плата за обоюдное непонимание.

Хмурым утром 6 марта 1969 года внезапно, от инсульта, оборвалась жизнь семнадцатилетней Нади Рушевой, жизнь, исполненная самых радужных надежд и мечтаний. Жизнь Нади Рушевой оборвалась на взлете. По окончании школы она собиралась поступать во ВГИК: мечтала стать мультипликатором. И все же Надя жива в тысячах своих рисунков. Надя умерла семнадцати лет. Так мало пожив на этом свете, она оставила огромное художественное наследие – десять тысяч рисунков-фантазий. Стройная темноволосая девушка с лукавыми глазами. Непосредственная, искренняя, живая, полная сил и уникальных идей – такой осталась Надя Рушева в сердцах людей, любящих её творчество.

Персональные выставки Нади Рушевой прошли почти во всех регионах страны, а также за рубежом – в США, Японии, Монголии, Польше. Число их превысило 160. За короткий срок с творчеством Нади познакомилось около четырех миллионов человек. В столице Тувинской АССР в городе Кызыле, в музее им. 60-ти богатырей, находится представительное собрание Надиных работ, известное как коллекции В.П. Ермолаева. В ближайшее время оно пополнилось щедрым даром матери Нади, Натальи Дойдаловны, передавшей в этот музей значительную часть работ не только дочери, но и Надиного отца, Николая Константиновича. Фамильный фонд Рушевых, отца и дочери, создан в Пушкинском доме. Периодически проходят выставки Надиных работ в музее Л.Н.Толстого.

Посмертную статью академика В.А. Ватагина о Наде поместила «Юность», в ней читали: «Беспощадная жестокость судьбы вырвала из жизни только что расцветший талант гениальной московской девочки Нади Рушевой. Да, гениальной, – теперь нечего бояться преждевременной оценки».

"Она была обыкновенной школьницей, – писал о Наде Лев Кассиль, – пока не брала в руки перо и фломастер, и тогда начинались чудеса..."

"Безошибочность линии в Надиных рисунках просто поразительна. Это какой-то особый, высший дар, какая-то волшебная, чудотворная сила и свойство руки художника, всегда верно выбирающей то единственное направление, тот единственный изгиб, ту единственную толщину и плавность линии, какие необходимы в каждом конкретном случае. Уверенность, верность руки Нади непостижима.

.......

И ещё одно скрыто в Надиных образах: это – добрая улыбка и весёлый глазок художницы, её мягкий юмор – мягкий и одновременно смелый и тонкий.

В этом весёлом, задорном, озорном отношении к материалу есть что-то открыто-детское – и в то же время мужественно взрослое, бесстрашное. Художник не преклоняется, не раболепствует перед мифом, перед сказкой, а просто принимает этот мир как художническую достоверность и совершенно свободен и непринуждён в отношениях с ним.

.........

Я спросил у Надиного отца, знала ли она о своей аневризме, о том, что болезнь её смертельна? Николай Константинович ответил коротко: "Нет. Никто не знал... Утром, дома, собираясь в школу, потеряла сознание..." (И. Бражник, Ленинград)"

В школе № 470, в Царицыно, где училась Надя, в 1971 году был создан Мемориальный музей жизни и творчества юной художницы. Её мама передала туда рисунки, фотографии и личные вещи юной художницы.

В 1999 году школе № 470 было присвоено имя Нади Рушевой. Её имя носит один из кавказских перевалов и планета № 3516, открытая в 1982 году.